«Борис, ты не прав!»: история крылатой фразы эпохи перестройки. Упрёк в адрес Бориса Ельцина оказался пророчеством, но никто его тогда не услышал.

Член Политбюро ЦК КПСС Егор Лигачев. 1990 год. В далеком 83-м… Эпоха перестройки в Советском Союзе оставила в памяти народной куда больше горьких, нежели радужных воспоминаний. Пора больших надежд завершилась крушением страны, что наложило негативный отпечаток на восприятие этого исторического периода. Но фразу «Борис, ты не прав!», ставшую крылатой, с улыбкой вспоминают даже те, кто в силу возраста мало что помнит о той эпохе. Однако вопрос о том, в чём же на самом деле был неправ Борис, кто уличил его в неправоте и как фраза стала частью народного фольклора, повисает в воздухе. Начать, пожалуй, стоит издалека, с 1983 года, когда новый лидер СССР Юрий Андропов, обновляя управленческие кадры, привлёк на работу в Москву 63-летнего первого секретаря Томского обкома КПСС Егора Лигачёва. Для реалий первой половины 1980-х годов 63-летний Лигачёв, не страдавший, к тому же, тяжёлыми заболеваниями и отлично зарекомендовавший себя на прежнем месте, был вполне молодым и перспективным политиком. В Москве Лигачёв занял пост заведующего отделом ЦК КПСС, а позже стал и секретарём ЦК КПСС.

Лев Зайков, Егор Лигачёв и Михаил Горбачёв. 1988 год. Протеже товарища Лигачёва Лигачёв пользовался доверием Андропова, который поручил ему дальнейшие мероприятия по подбору новых кадров. В частности, Андропов посоветовал присмотреться к 52-летнему Первому секретарю Свердловского обкома КПСС Борису Ельцину. Лигачёв съездил в Свердловск и остался чрезвычайно доволен увиденным, посчитав, что Ельцин - это именно тот человек, который необходим стране в эпоху перемен. Правда, выдвижение Ельцина на работу в Москву состоялось только два года спустя - после смерти Андропова начатый было процесс реформ забуксовал и возобновился только в 1985-м, когда пост лидера СССР занял Михаил Горбачёв. Так, по рекомендации Егора Лигачёва, свердловчанин Борис Ельцин оказался в большой советской политике. В декабре 1985 года Ельцину было оказано высочайшее доверие - он был выдвинут на пост первого секретаря Московского горкома партии, что делало политика одним из самых влиятельных людей в стране. Вскоре по Москве пошли слухи о необычайной демократичности нового руководителя столицы: он якобы лично знакомился с ассортиментом продуктовых магазинов, лечился в обычной поликлинике и даже ездил на работу на трамвае. Партийная опала и народная любовь Популярность Ельцина стала расти как на дрожжах, даже превышая популярность Михаила Горбачёва. То ли это вскружило голову политику, то ли проснулись личные амбиции, однако вскоре Ельцин начал жёстко конфликтовать с партийными соратниками. 21 октября 1987 года на Пленуме ЦК КПСС Ельцин резко выступил против медленных темпов перестройки, раскритиковал коллег, в том числе Лигачёва, и добрался даже до Горбачёва, заявив о том, что вокруг генсека начинает формироваться «культ личности». Тональность выступления Ельцина не вписывалась даже в рамки объявленной в стране «перестройки». Товарищи по партии, включая тех, кто симпатизировал Ельцину, объявили его демарш «политически ошибочным», после чего он попал в опалу и был снят с должности первого секретаря Московского горкома партии. В традициях КПСС не было принято выносить сор из избы, потому текст речи Ельцина нигде не публиковался. Зато в «самиздате» появились десятки версий этого выступления, не имевших ничего общего с реальностью. В некоторых из них Ельцин едва ли не матом крыл Горбачёва и был похож больше на портового грузчика, чем на политика. Именно с этого легендарного выступления и началась слава Ельцина как оппозиционера. Именно тогда советские граждане, начавшие разочаровываться в Горбачёве, стали воспринимать Ельцина как альтернативу Михаилу Сергеевичу.

Михаил Горбачёв и Борис Ельцин во время вечернего заседания внеочередной сессии ВС РСФСР Пророк в рядах КПСС Времена перестройки в плане внутрипартийной борьбы были не столь жёсткими, как предыдущие эпохи, потому опальный Ельцин, лишившись поста «хозяина Москвы», остался в элите на посту первого заместителя председателя Госстроя СССР. Ельцин, тяжело переживавший отстранение от должности, тем не менее, к лету 1988 года понял, что в его нынешнем положении «бунтаря» есть немало преимуществ, и стал развивать амплуа «оппозиционера». 1 июля 1988 года Ельцин выступил на XIX партийной конференции. Он обрушился на привилегии высших государственных лидеров, критиковал «застой», в котором, по его мнению, повинно всё Политбюро как «коллективный орган», призвал удалить из Политбюро Лигачёва, а в итоге обратился к делегатам с призывом реабилитировать его за выступление на Пленуме. В разгар речи Ельцина вмешался Лигачёв. Политик, который в своё время выдвинул свердловчанина, заметил: - Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная! Ты свою область посадил на талоны… Ельцин проигнорировал замечание и продолжил выступление.

Фраза, скорее всего, не стала бы крылатой, если бы вскоре её не использовал в одном из монологов «на злобу дня» юморист Геннадий Хазанов. В насквозь политизированном СССР конца 1980-х шутка, связанная со сражением «народного героя» Ельцина и партноменклатуры, немедленно стала чрезвычайно популярной. С этого момента её взяли на вооружение сторонники Ельцина, выходившие на улицы с плакатами «Борис, ты прав!» и даже «Правь, Борис!». Последнее пожелание в скором времени исполнилось. И чем дольше Борис правил, тем более пророческими казались слова Лигачёва: «Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная!»… Да вот толку от этого пророчества уже не было никакого. Разрушительная энергия Ельцина сделала своё дело. А народу на память от той эпохи из хорошего осталась только крылатая фраза… ©

Китайское особое

В 1957-м году на тот момент секретарь Новосибирского обкома партии Егор Кузьмич Лигачев побывал в Китае. Встречался с Мао Цзэдуном, его будущим преемником Лю Шаоци, а также Чжоу Эньлаем. Через год в Китае начался «Большой скачок» - политическая и экономическая программа резкого подъема и модернизации, а потом и «Культурная революция».

Прошло много лет, а Егор Кузьмич все еще неохотно вспоминает ту поездку и решительно не признается, о чем он беседовал с китайскими вождями, как бы намекая: «Да-да, все может быть». Публично Егор Кузьмич заявил: «Выполнял особое задание. Пока рано говорить какое».
Подождем еще, что же.

Vive La Сибирь!

После смещения Хрущева, Лигачев, занимавший в ЦК КПСС должность зам. заведующего отделом пропаганды и агитации по РСФСР, написал письмо новому генсеку Леониду Брежневу. В письме Лигачев изложил просьбу отправить его на работу в… Сибирь. И в те годы, и сейчас номенклатура старается перебраться из провинции в столицы, а вот чтоб обратно!

Ответ формулировали месяц. В итоге Брежнев отпустил Лигачева работать первым секретарем Томского обкома КПСС. Когда, годы спустя, на Политбюро приняли постановление направить Егора Кузьмича послом в капиталистическую страну, он снова обратился к генсеку с той же просьбой: «Оставьте в Сибири».
При Лигачеве, правившим в Томской области больше 17 лет, был возведен Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс - один из становых хребтов нынешней российской экономической модели.

Кооператив «Печора»

Громкая борьба с коррумпированными членами кооперативов изобретена не в наши дни. В каком-то смысле, у истоков подобных кампаний стоял Егор Кузьмич еще на заре возрождения российского капитализма.

Дело в том, что в начале Перестройки в ЦК КПСС существовало две группировки: либеральная и ортодоксальная. Первые ратовали за новые модели хозяйствования, вторые за укрепление и совершенствование прежних партийных методов управления. Тем временем, в стране росло кооперативное движение.
В 1987 году руководителя старательной артели «Печора» Вадима Туманова (героя песен Владимира Высоцкого) неожиданно обвиняют в каких-то аферах с убийствами. Начинаются обыски, допросы. «Печора» была одним из флагманов отечественного кооперативного движения. За организацией показательного процесса против Туманова стоял, в том числе, Егор Лигачев. Обвинения против Туманова, в итоге, были сняты, но «Печору» все равно распустили «за нарушение пункта 9 типового устава артели старателей».

«Сухой закон»

«Если водка будет восемь, / Все равно мы пить не бросим. / Дружно скажем Ильичу: / «Нам и десять по плечу». / Ну, а если двадцать пять, / Будем снова Зимний брать», - в стране, где народ сочиняет такие куплеты, любой политик, пытающийся лоббировать жесткую антиалкогольную кампанию, обречен на непопулярность. Егор Лигачев был главным идеологом и организатором борьбы с пьянством, но окончательным злодеем в людской памяти не остался, хотя это была шестая и самая жесткая антиалкогольная кампания в истории России в XX веке.
В результате «сухого закона» бюджет СССР ежегодно недополучал 10-12% налоговых поступлений, советский народ познал вкус лосьона «Огуречный» и одеколона «Тройной», у Горбачева появилось прозвище «Минеральный секретарь», а сам Егор Кузьмич обессмертил резиновую перчатку - она надевалась на трехлитровую банку, в которой бродили дрожжи, и постепенно поднималась: «Привет Лигачеву»!

Споры о том, сколько в процессе бурной, но непродолжительной кампании вырубили виноградников, народилось новых детей, умерло от отравлений и спаслось от неминуемого цирроза печени, длятся многие годы. Общественный консенсус пока еще не достигнут.
Инициатива Лигачева стала последней грандиозной общесоюзной идеологической, политической и экономической кампанией. На пике социалистического строительства боролись за целину, на излете - за трезвость. Недаром в фольклоре осталась особая память обо всех этих безалкогольных свадьбах, обществах трезвости и невероятное количество анекдотов: «Заходит взяткодатель к чиновнику, сует конверт с деньгами, а тот как заорет: "Немедленно отоприте дверь, а то подумают, что мы тут выпиваем!".

Борис, ты не прав!

Удивительная вещь, но главный борец за народную трезвость протолкнул к вершине русской власти, вероятно, самого пьющего русского «царя» со времен Петра I.
Именно по рекомендации Лигачева будущий первый президент России в апреле 1985 года попал на работу в аппарат ЦК КПСС: «Масштабный человек. Наш человек», - отзывался Егор Кузьмич о Ельцине. Как воинственному трезвеннику, при котором сначала в Томске, а потом по всей стране неистово боролись с алкогольными злоупотреблениями, приглянулся Ельцин - объяснить невозможно.
Впрочем, спустя всего три года, в 1988 году, выступая на XIX партийной конференции, Лигачев бросит своему протеже с трибуны: «Борис, ты не прав!» - обретя крылья, фраза навсегда улетит в народ.

Лекции по теории коммунизма

В 1989 году член Политбюро ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачев отправился в турне по США с циклом лекций по теории коммунизма. Мероприятие помог организовать профессор Принстонского университета Стив Коткин, автор книги «Негражданское общество: 1989 год и схлопывание коммунистических истеблишментов». А в качестве ответной любезности Лигачев сделал Коткину въезд в ранее «закрытый» для иностранцев Томск.

Старейший депутат

В конце 90-х ушедший было на покой, Лигачев вернулся в большую политику. 19 декабря 1999 года Егор Кузьмич избирается Депутатом Государственной Думы третьего созыва от Томской области. По традиции, как старейший депутат, через месяц после выборов он открывает первое думское заседание в XXI веке. При всем желании, в этом трудно не разглядеть какой-то важный символ.

Герои 90-х. Люди и деньги Соловьев Александр

«Борис, ты не прав»

«Борис, ты не прав»

Первый заместитель председателя Госстроя СССР Борис Ельцин на XIX конференции КПСС 1 июля 1988 года выступил с резкой критикой центрального аппарата партии, не поспевавшего за перестроечными процессами в стране, высказался за распространение гласности на внутреннюю жизнь партии, предложил ввести всеобщие, прямые, тайные выборы руководящих партийных органов. Сидевший в президиуме конференции член Политбюро Егор Лигачев прервал выступление Бориса Ельцина, заявив в микрофон: «Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная! Ты свою область посадил на талоны…» Не обратив внимания на ремарку Лигачева, Ельцин продолжил выступ ление. Россиянам фраза понравилась, и в дальнейшем ее не раз вспоминали.